Lea Goldberg \ לאה גולדברג

ЛЕА ГОЛЬДБЕРГ  ОСТРАКОНЫ

*
Кто измерит сиянье, что угасает навечно,
В час последний, когда очи смежит человек,
Что за виденье стояло меж ним и солнечным светом,
Луч на ресницах играл, зренье пока не ушло.
Глянь на раскрытые губы между ничем и открытым,
На холодеющий лоб – мир, что пропал без следа.

*
Это старое море. Безрадостно в нём на причале
далью пленённым судам в алых своих парусах,
Девам весёлым подобны, что в дом воротились отцовский –
В дом старика-ворчуна, что их радость не в силах вместить
Вновь он кипит и бурчит, вновь доказать им пытаясь,
Лир, тиран дочерей, что хладнокровен и прав.
Берег чужой их манит, но соберутся в дорогу,
Вкусом солёной слезы берег златой окропят.

*
Только один драгоценный камень дал друг мне на память.
День расставанья на нём. Он мне надгробьем стоит.

Перевод с иврита: Гали-Дана Зингер

РАЙСКИЕ ПРОГУЛКИ БОЛЯЩЕЙ

 

https://soundcloud.com/carlo_c/gali-dana_singer_progulki
 Райские прогулки болящей

Lea Goldberg \ לאה גולדברג

ЛЕА ГОЛЬДБЕРГ 
В ДОБРЫЙ ЧАС


*
Вот и фонарь погас.
Тьма заходится лаем.
Сказали: «В добрый час!
Успеха тебе желаем!»

Так и пойдёшь хоть куда-нибудь,
Из огня в полымя ковыляя.
В добрый час! Смотри, не забудь!
Успеха тебе желаем…

И позовёшь, да ответ не придёт,
Ночь - будто бездна злая.
Одинокий голос умрёт.
Сказали: «В добрый час!
Успеха тебе желаем!»

*
Проволочными шипами
Ночь
Окружает твои дни.

Ты очень устал
Прочь
Уходить по дорогам,
Протягивать руки
От зари до зари.
И так
внезапно замрёшь
Потрясённый
прозреньем
До чего этот мир хорош!

*
Так и пойдёшь по свету,
Что не хранит секрета,
И любовь несчастная наша
Мятым флагом
По ветру.

Перевод с иврита: Гали-Дана Зингер

Avoth Yeshurun \ אבות ישורון

АВОТ ЙЕШУРУН
В ТАЙНЕ

Я оставил перельмутеров евреев и их язык я оставил,
чтобы отличить от преисподней духовность.

22 декабря 1988


Посреди всей квартиры я в своей маленькой кухне, среди всех
мест, среди всех домов, я здесь один, в молчании.
Среди посуды моя большая вилка, моя обычная
ложечка, когда я делаю себе кофе. Я здесь один.

Мила мне вся посуда, с которой я свыкся.
Она заодно со мной. Не изменяется. Всегда та же.
Я как будто уверенней рядом с нею.
Никто не зайдет внезапно ночью на кухню.

Никто не зайдет ночью.
В маленькое местечко. Почти позабытое.
Никто не зайдет ночью
на кухню.

23 декабря 1988, 4.20 утра


Этот предмет – оставшийся черепок, оставшийся один
от сервиза, с воспоминаниями
о тарелках, разбившихся на сожаленья,
речь почерк прочерк черепок.

Перевод с иврита: Гали-Дана Зингер

Avoth Yeshurun \ אבות ישורון

АВОТ ЙЕШУРУН
АКУСТИКА

Само совершенство.
Акустика
улицы Бердичевского -
как во Дворце Культуры.

Сирена - слышно.
То, что в доме
меж мужем
и женой - слышно.

То, что люди
покупают в лавке -
слышно
на улице.

Дом требовал
от самого себя всех
подпорок, всех
опор.

Из леса снизу
в лес наверху
склонились, как некий
муж - выдержать

лесa,
которые крышей зальют.
Склонились перед прямостоящим -

потянуть назад,
разок внутрь,
разок вперед,
разок посередке,

прямо вперед,
вертикально назад,
подпереть крышу,
а гравий - как?

Как лучи подпирают
твердь небес по кривой,
так наискосок
поддерживают мир,

как конь становится
на дыбы,
как руки под покрывалом
в благословении священников,

как конь замирает,
упирается передними,
а задними ногами
рвется вперед.

Перевод с иврита: Гали-Дана Зингер