Thursday, May 30, 2019

О русской поэтической вселенной (Ответы на вопросы журнала "Воздух")


Критика сегодняшнего положения вещей в русской поэзии довольно часто обращается к двум утверждениям, которые по видимости противоположны и исключают друг друга. С одной стороны, говорится, что языки современной поэзии настолько разошлись в разные стороны, что это уже как будто несколько различных явлений, которые невозможно сопоставить друг с другом, для которых нет единой системы правил и оценок. С другой стороны, можно услышать, что диапазон индивидуальных различий неуклонно сокращается, отличить одного автора от другого становится всё сложнее, и новые тексты слипаются в один неразборчивый ком. К какому взгляду на нынешний день русской поэзии склоняетесь вы — насколько цельной и насколько диверсифицированной предстаёт она сегодня? Насколько вам видно и интересно то, что от вас совершенно далеко, и насколько отчётливо распознаёте вы голос каждого из тех, кто рядом с вами? Как вам видится динамика этого процесса: расширяется или сжимается русская поэтическая вселенная?

Расширяется или сжимается русская поэтическая вселенная? Расширяется и сжимается попеременно, она дышит, она пульсирует, она мерцает.  Языки поэзии расходятся и сходятся, иногда внутри одного и того же стихотворения и всегда – внутри одного и того же языка – в данном случае – русского, который обретает таким образом «дар языков», овладевает глоссолалией. Дар этот становится доступен все большему числу людей, которых тем не менее, ничтожно мало по сравнению с корчами безъязыкой улицы. Все же число их угрожающе велико, ведь нам кажется (ошибочно), что поэтическая рать никогда прежде в истории не принадлежала к разряду неисчислимых явлений. И это только один из пугающих эффектов перенаселения, с которыми человечеству уже приходится сталкиваться. Что ожидает следующие поколения и как они станут с этим справляться, можно только гадать (но я бы предпочла умереть не гадая). В той же случайно процитированной «скорбной песне» Мандельштам говорит о важном: основа нашей жизни - язык радости, язык поэзии – скудна и бедна, все может лишь повториться, но и этого достаточно, чтоб мы смогли испытать наслаждение узнавания, блаженство называния. Сможем ли мы в нарастающем гуле голосов, в сводном хоре, в который вплетаются и звуки всех гнусавящих и фальшивящих, различать отдельные партии, выделять мелодии? Это все еще зависит от особенностей нашего слуха, от наших усилий. Превратится ли он в дальнейшем в белый шум (пусть и не в неосуществимую в реальности абстракцию, но в нечто приближающееся к ней)? Это во многом будет определяться пропускными способностями будущих читателей\слушателей\воспринимателей поэзии. Если же и превратится, возможно, это не так страшно, как представляется сегодня (ведь выяснилось же сравнительно недавно, что белый шум восстанавливает слух после акустической травмы). Пока же я испытываю особую радость, когда чья-то речь становится для меня различимой и узнаваемой. И это случается не так уж редко. Но могу предположить, что радуется во мне та часть меня, что обращена назад, что ищет аналог своему прошлому поэтическому пантеону в поэтических процессах настоящего. Не исключено, что «правильней», «безошибочней», «футуристичнее» было бы смело смотреть будущему в лицо и ликовать по поводу прямо противоположному.

вызванные из небытия

Iпостепенно понимаешьна всех слов не хватитпостепенно – понимаешь? –слов начинает не хвататьсознаешь исподволь:слова следует экономитьволь испод:слова многократного использованияслова со вторых рукслова вторичной переработкиэхо словэко-словаэкивокислова второй степени обобщениясредней степени обобществлениядальше будет только молчапомолчи – ты старше
(как в детстве:промолчи – ты умнее
чувствуешь себя дурой)
заткни фонтанведь недаромты всегда любилапересохшие фонтаныпомочи воды –там же, где остальные.
устаревшим словам и явлениям швахв красной книге –только прекрасные белые страницысвидетельствуют о сгинувших существах: «Смерть, трепет естества и страх!»а здесь одни серые чашив трещинах швамизамшелого золота сшиты.шары зеленичьего деревашары буксашары самшита –непозволительная роскошь.
шары бзышары чемчурашары шимшата –вербальных излишествколониальная лавка.
а могли бы наполнить собой с избыткомбетонные скорлупкиголубиной почтыно сила с...– уступка на четверти слова –но силос речино полусгнившие полусловане удобрят садовую почву
глубинные помыслы без смысла
рассыпаютсяраскрошенным мелком мелкими сухимисоцветиями гипсолюбки
расплываютсякривыми подобиями улыбки
распыляютсяпромельком воспоминаний
рассылаютсяна крыльях голубки-черепашкиблестящим дубляжомзимнего света

IIпостепенно понимаешьна всех слов не хватиттак же как тишиныкоторой уже не осталосьпостепенность понимания –замена счастьювроде уже понятноно все еще неттак на солнце солнечные пятнав области пониженной светимости светвроде уже ясноно все же не до концатак в солнечную погодукоснуться нельзя ясенца,но в пасмурную это будет вполне безопасно.в пасмурный день безопаснодотронуться до ясенца
но в солнечный – ожоговот неопалимых кущединожды потрогавжди и быстротекущосалит тебя невидимый луч
салочки, догонялки, пятнашкилегконогие игры неявного светарастолковывают деталиненавязчиво учат меняуходить от ответа:уходи от ответакуда подалестань сперва безответственнойпотом безответной.

IIIпостепенно понимаешьили думаешь что понимаешьпонимаешь что думаешьтоже постепенносперва первостепенно затем второстепеннопотом третьестепенно
но одно несомненно:всегда поступеннои смятенно
    иное свечение, меркнущее сияние
жильцы верха и жильцы низаили насельники горних обителейи обитатели нижних жилищили попростубессрочные съёмщики небаи квартиранты земли
    иное свечение, меркнущее сияние
зовут называют взываюткличут нарекают величают светят и утраивают тройным освящением в святостиименуют имя именем имениименуют ся имеют сянеплательщикини платья ни телани имени ни именияпусто под языкомодно недоумениеодно недоразумение
в жмене зажимаязолотую веткучерез реку помашут грекуХарону кукиш покажут
в не по росту звездномсводе законов небесномновые правила для живых и мертвых не затверженные в братстве похоронном
теперь осталисьнезначительные детали:

писалось долго, дописано 26.V.2019 

Sunday, April 28, 2019

Об "актуальной" поэзии (Ответы на вопросы журнала "Контекст")

Словосочетание «актуальная поэзия» (как термин) вошло в обиход в 1990-е годы — и в ту пору ассоциировалось, в первую очередь, с кругом Союза молодых литераторов «Вавилон». Уже тогда сложилось представление, что «актуальный» текст — это интеллектуальный и сложный для понимания верлибр с обязательным а) поиском и нахождением нового смысла и б) обновлением языка. (Это не совсем так, ведь актуальными — вспомним Дмитрия Кузьмина — могут быть стихи и про любовь, и про золотую осень, если в них выражено сегодняшнее восприятия и того, и другого.) Несмотря на то, что нигилизм по отношению к верлибру — явление 25-летней давности (когда появились первые антологии верлибра и возник одноимённый фестиваль), вопросы о том, как воспринимать подобные тексты, как их прочитывать (и даже стихотворение ли верлибр, тем более «актуальный»), — возникают постоянно. Столкнулись с ними и мы — после выпуска первого номера «Контекста», ориентированного именно на «актуальный» сегмент литературы. А потому мы решили задать вопрос о том, что такое «актуальная поэзия» авторам журнала и людям, с чьим именем (и/или с чьим творчеством) это понятие неразрывно связано. 

 1. Что вы понимаете под словосочетанием «актуальная поэзия»? 

2. Как, на ваш взгляд, правильно прочитывать «актуальный текст» (какой читательский навык/читательская база нужны? без какого бэкграунда это проблематично и т.д.)? 

3. Почему актуальную поэзию нельзя считать жанром или направлением?

 1
Вы справедливо отметили, что понятие «актуальная поэзия» появилось в 1990-е годы. Оно призвано было каким-то образом разрешить противоречие, заложенное в понятии «современная поэзия», но, как это всегда бывает в мире слов, не справилось с этой (в принципе неразрешимой) задачей. Только пока «современная» поэзия вынуждена была дистанцироваться от любого со-временного ей шлака, «актуальной» пришлось разрываться на части еще и изнутри – в попытках части ее создателей\представителей объявить актуальность прерогативой своего рода «стихов на повестку дня», «стихов на случай», окказиональной поэзии. У меня есть подозрение, что вся эта путаница началась еще с тех незапамятных времен, когда русская культура предпочла усвоить непереваренные заимствования «модерн» и «модернизм», но это древнее прошлое уж быльем поросло, бог с ним. Поскольку вопрос «актуальности поэзии» интересовал меня декадой раньше, то я предпочитаю называть его – по старой памяти – вопросом «современности поэзии». В те годы вопрос «что же такое современная поэзия?» был для меня настолько актуален и, можно сказать, стоял передо мной настолько ребром, что ответ на него я получила в древнейшем стиле всех манипуляций с ребрами – во сне и в готовой форме. Мою Еву звали Адель Килька, в руках она держала (и дала мне подержать и полистать) книжку под названием «современно современно облако». «А поутру они проснулись», наступило отрезвление: пароход современности ушел без меня, «такая книжка уже есть», и написана она не мною... Потребовался еще один этап пробуждения, целая сессия разубеждений со стороны того, кто проснулся рядом со мной, и несколько месяцев на осмысление произошедшего, чтобы я начала записывать запомнившееся, заполнять лакуны и восстанавливать, воссоздавать созданное сном – автора и его стихи.
Моя редакторская практика заставила меня выработать еще более широкий взгляд на актуальную поэзию. Его легче всего определить, вспомнив исходное
словарное значение английского слова actual – фактический, реальный, действующий, действительный 
(в отличие от потенциального, возможного, ожидаемого). Это та поэзия, что есть, та, которую мы, если хотите, заслужили, та, что сейчас вылавливается сетями, раскинутыми на берегу полного пластика, химикалий и мертвых тел космического океана. Она может нам не нравиться, но она – сущность нашего существования здесь и сейчас, и наши потенциальные прорывы в прошлое и будущее тоже таятся в ней.

2
Я всегда считала, что ничего однозначно правильного и неправильного не бывает. Допустим, я бы сказала, что правильно читать такую поэзию внимательно, так нет же! часть современных стихотворений я читаю «по касательной», прокручивая свою ленту ФБ, и в итоге обнаруживаю, что чьи-то стихи цепляют меня все больше и больше, чьи-то перестают говорить со мной, а чьи-то так ни разу мне ничего и не сказали, не стали для меня актуальными. В тех случаях, когда эти стихи присылают мне для публикации в журнале, более пристальное чтение обычно приводит меня к тем же выводам. Или допустим, я бы сказала, что правильно читать без предубеждения... Но я легко могу представить себе кого-то, кто начинает читать с раздражением – «зачем я читаю весь этот бред?!» – и внезапно натыкается на что-то, что оказывается для него откровением. Так что единственно верным мне кажется читать современную поэзию, только и всего. Что же до бэкграунда и читательских навыков, то личный опыт счастливо избавил меня от всякой предвзятости и любого снобизма в этом вопросе: мне случалось получать удивительные по тонкости отклики от людей обычно далеких от поэзии наших дней и реже, но все же приходилось сталкиваться и с непробиваемой тупостью людей, пребывающих внутри этого процесса. Единственное, что мне представляется однозначно ошибочным, так это обучение поэзии и особенно групповое обучение. Вот оно-то и порождает тот самый утилитарный, функциональный и окказиональный взгляд на поэзию, который, может, для учёбы и здоров, а для поэзии – карачун, как мог бы сказать П.А. Вяземский.

3
Это вполне очевидно из всего здесь уже сказанного.

"Контекст" №2