Об "актуальной" поэзии (Ответы на вопросы журнала "Контекст")

Словосочетание «актуальная поэзия» (как термин) вошло в обиход в 1990-е годы — и в ту пору ассоциировалось, в первую очередь, с кругом Союза молодых литераторов «Вавилон». Уже тогда сложилось представление, что «актуальный» текст — это интеллектуальный и сложный для понимания верлибр с обязательным а) поиском и нахождением нового смысла и б) обновлением языка. (Это не совсем так, ведь актуальными — вспомним Дмитрия Кузьмина — могут быть стихи и про любовь, и про золотую осень, если в них выражено сегодняшнее восприятия и того, и другого.) Несмотря на то, что нигилизм по отношению к верлибру — явление 25-летней давности (когда появились первые антологии верлибра и возник одноимённый фестиваль), вопросы о том, как воспринимать подобные тексты, как их прочитывать (и даже стихотворение ли верлибр, тем более «актуальный»), — возникают постоянно. Столкнулись с ними и мы — после выпуска первого номера «Контекста», ориентированного именно на «актуальный» сегмент литературы. А потому мы решили задать вопрос о том, что такое «актуальная поэзия» авторам журнала и людям, с чьим именем (и/или с чьим творчеством) это понятие неразрывно связано. 

 1. Что вы понимаете под словосочетанием «актуальная поэзия»? 

2. Как, на ваш взгляд, правильно прочитывать «актуальный текст» (какой читательский навык/читательская база нужны? без какого бэкграунда это проблематично и т.д.)? 

3. Почему актуальную поэзию нельзя считать жанром или направлением?

 1

Вы справедливо отметили, что понятие «актуальная поэзия» появилось в 1990-е годы. Оно призвано было каким-то образом разрешить противоречие, заложенное в понятии «современная поэзия», но, как это всегда бывает в мире слов, не справилось с этой (в принципе неразрешимой) задачей. Только пока «современная» поэзия вынуждена была дистанцироваться от любого со-временного ей шлака, «актуальной» пришлось разрываться на части еще и изнутри – в попытках части ее создателей\представителей объявить актуальность прерогативой своего рода «стихов на повестку дня», «стихов на случай», окказиональной поэзии. У меня есть подозрение, что вся эта путаница началась еще с тех незапамятных времен, когда русская культура предпочла усвоить непереваренные заимствования «модерн» и «модернизм», но это древнее прошлое уж быльем поросло, бог с ним. Поскольку вопрос «актуальности поэзии» интересовал меня декадой раньше, то я предпочитаю называть его – по старой памяти – вопросом «современности поэзии». В те годы вопрос «что же такое современная поэзия?» был для меня настолько актуален и, можно сказать, стоял передо мной настолько ребром, что ответ на него я получила в древнейшем стиле всех манипуляций с ребрами – во сне и в готовой форме. Мою Еву звали Адель Килька, в руках она держала (и дала мне подержать и полистать) книжку под названием «современно современно облако». «А поутру они проснулись», наступило отрезвление: пароход современности ушел без меня, «такая книжка уже есть», и написана она не мною... Потребовался еще один этап пробуждения, целая сессия разубеждений со стороны того, кто проснулся рядом со мной, и несколько месяцев на осмысление произошедшего, чтобы я начала записывать запомнившееся, заполнять лакуны и восстанавливать, воссоздавать созданное сном – автора и его стихи.
Моя редакторская практика заставила меня выработать еще более широкий взгляд на актуальную поэзию. Его легче всего определить, вспомнив исходное словарное значение английского слова actual – фактический, реальный, действующий, действительный 

(в отличие от потенциального, возможного, ожидаемого). Это та поэзия, что есть, та, которую мы, если хотите, заслужили, та, что сейчас вылавливается сетями, раскинутыми на берегу полного пластика, химикалий и мертвых тел космического океана. Она может нам не нравиться, но она – сущность нашего существования здесь и сейчас, и наши потенциальные прорывы в прошлое и будущее тоже таятся в ней.

2

Я всегда считала, что ничего однозначно правильного и неправильного не бывает. Допустим, я бы сказала, что правильно читать такую поэзию внимательно, так нет же! часть современных стихотворений я читаю «по касательной», прокручивая свою ленту ФБ, и в итоге обнаруживаю, что чьи-то стихи цепляют меня все больше и больше, чьи-то перестают говорить со мной, а чьи-то так ни разу мне ничего и не сказали, не стали для меня актуальными. В тех случаях, когда эти стихи присылают мне для публикации в журнале, более пристальное чтение обычно приводит меня к тем же выводам. Или допустим, я бы сказала, что правильно читать без предубеждения... Но я легко могу представить себе кого-то, кто начинает читать с раздражением – «зачем я читаю весь этот бред?!» – и внезапно натыкается на что-то, что оказывается для него откровением. Так что единственно верным мне кажется читать современную поэзию, только и всего. Что же до бэкграунда и читательских навыков, то личный опыт счастливо избавил меня от всякой предвзятости и любого снобизма в этом вопросе: мне случалось получать удивительные по тонкости отклики от людей обычно далеких от поэзии наших дней и реже, но все же приходилось сталкиваться и с непробиваемой тупостью людей, пребывающих внутри этого процесса. Единственное, что мне представляется однозначно ошибочным, так это обучение поэзии и особенно групповое обучение. Вот оно-то и порождает тот самый утилитарный, функциональный и окказиональный взгляд на поэзию, который, может, для учёбы и здоров, а для поэзии – карачун, как мог бы сказать П.А. Вяземский.

3

Это вполне очевидно из всего здесь уже сказанного.

"Контекст" №2