Wednesday, November 09, 2011

УРОК ТОЧКАМ IV (5)

УРОК ТОЧКАМ I
УРОК ТОЧКАМ II (Повторение - мать учения)
УРОК ТОЧКАМ III

УРОК ТОЧКАМ IV (1)
УРОК ТОЧКАМ IV (2)
УРОК ТОЧКАМ IV (3)
УРОК ТОЧКАМ IV (4)

эта косточка луз
что не тонет в огне
и в воде не горит
ее мельник не смелет
и молот ее не сомнет
мы не смеем молчать
мы сорвали молчанья печать -
ее жаркий сургуч заклеймил
нам и пасть, и запястья
знаком верностей, дружб и напастей

птичья гузка, орех-филиберт и трехстворчатый клапан
валентинка в конверте
этот образ нам больше не мил
мы соврем вам, а вы нам поверьте


мы едва лишь восстали
и сразу почуяли гнет
этот груз непомерный
он всякого долу пригнет
эта целая жисть, что иному дается не раз
будто кактус из стали
восходит
и будто живой дикобраз
выпускает рой стрел
и мишенью становится всяк
кто на чистом глазу
верит: жизнь не пустяк
а раз так
а раз
так
значит каждый герой
попадает впросак
значит каждый простак
и в него попадает рой стрел
и он сам попадает
не в рай
потому что смотрел
и не видел,
что это не враль,
а такая же цель
по которой ведется пальба
и портки-то с дырой.
и голу́ба-душа
как горбушка покрыта пушком
незаметным сперва,
но с уже неизбежным душком.
отраженная цвель
по-любому
всегда голуба,
как зеркальный наш тир
где мы целимся неисцелимы
в жестяные фигурки себя
где хоть в яблочко, хоть в молоко
все равно пролетаем мы мимо
налегке нелегко

Tuesday, November 08, 2011

УРОК ТОЧКАМ IV (4)

УРОК ТОЧКАМ I
УРОК ТОЧКАМ II (Повторение - мать учения)
УРОК ТОЧКАМ III

УРОК ТОЧКАМ IV (1)
УРОК ТОЧКАМ IV (2)
УРОК ТОЧКАМ IV (3)


воплощаем сексуальные фантазии
в новом мире сквозном и иллюзорном
три мудреца в узком тазе
узорные вдвое сложенные ремни
водонапорные башни
поэма в экстазе
зона Персефоны
зерна Персефоны
перси…
нет, об этом ни-ни
разве что когда будем одни
но с этим будет непросто

все будет прозрачным даже броня и короста
все будет открытым даже то, что захочешь закрыть
черт нас дернул могилы разрыть
три чудака в одном корыте
вы о чуде молили?
теперь от него не уплыть вам

Sunday, November 06, 2011

УРОК ТОЧКАМ IV (3)

УРОК ТОЧКАМ I
УРОК ТОЧКАМ II (Повторение - мать учения)
УРОК ТОЧКАМ III

УРОК ТОЧКАМ IV (1)
УРОК ТОЧКАМ IV (2)

облако талое серое                                   1 шт.
небо мытое голое                                     1 шт.
скелеты человека сборные                    много

шары белые млечные                             много
клочья ваты между рамами                  много
время настоящее прошедшее               мало

тоска грязная грифельная                    1 шт.
доска черная грифельная                     1 шт.
в меловых разводах                                много

разная бывает ода
инвентаризация разительна
результаты инвентаризации
вот что мы однажды восславим

вот они у нас как на ладони
слово как тут лишнее
кактус каркаса расцветает поздней агонией
рыбьими косточками щетинится
перламутровыми пуговицами смотрит
черно-каряя вишня диплопода разворачивается и уползает
мысли о пользе сворачиваются в козьи ножки
как-то их раскурят, огнеупорные?

(продолжение следует)

Saturday, November 05, 2011

УРОК ТОЧКАМ IV (2)

УРОК ТОЧКАМ I
УРОК ТОЧКАМ II (Повторение - мать учения)
УРОК ТОЧКАМ III

УРОК ТОЧКАМ IV (1)

пенал фанерный опрокинется
накроется медным тазом
под медным купоросом
под ярь-медянкой дерна
навзничь ляжет
искупать свое школьное прошлое
пока ничьим не окажется

пока не вострубит валторна
в ответ на теологические вопросы

а потом по всей поднебесной
начнется такое порно
ведь мертвым оно,
вы знаете,
мертвым оно бесспорно
пристало.


Friday, November 04, 2011

УРОК ТОЧКАМ IV (1)

УРОК ТОЧКАМ I
УРОК ТОЧКАМ II (Повторение - мать учения)
УРОК ТОЧКАМ III


неужели рифмоплета
снотворный размер
скомкают
мукомольные лопасти
слепят мячик из мякиша
в полете слопают
в ослепительной
сини силе соли сыпи
или сбросят вниз
в очко щелястой уборной
в бурое месиво
дрожжевой закваскою?

очнись. не выспалась?
стихотворное кончилось.
качни этой ночи камень
начни тошнотворное.
кружится? не беда, это жернов
вращается? ничего, это вóроны
давит? это давнее
сухие ягоды терна
в прах растереть
старается
чтобы прадед
наощупь
узнал беспризорные сны

(Ну как не порадеть родному человечку?
тут черту – мельница, а богу – свечка
а мельнику - заблудшая овечка
от пастуха)

(Ну как не продеть бога-
тея в и́глу ýха?
зачем приходил, человече?
еще не вечен,
но уже пустил духа
на полдник да на вечерю)



(продолжение следует)

Wednesday, October 26, 2011

^^^

вот эта птица караоке
она неголосом своим
машинным голосам чужим
насмешливая подражает

чужинным голосом своим
машинным голосом моим
уроков корки подбирает
и крохи те перевирает
чужая всем себе чужая
и только на себя в обиде

ей угрожает ничего
она его в упор не видит
а надвигается авто
и птица в тот же миг взлетает

(ей быть не птицею а стаей
оравой каре-черно-оких
оравших а! до слепоты)

а надвигается
и сроки
уже приблизились
она же
на дне асфальтовом тпруа

(её фонетика язвит
ей будто автор прописал
от афт спасаться
детским словом)

под поволокою перловой
видны одне вершины гор

ей вторят шины и мотор
она же только повторяет
один невидимый мотив:
отдохнеши! ты!

(давно-15.Х.2011, 21.Х.2011)

Saturday, October 08, 2011

Опрос "Воздуха": Поэтика и политика

Поэтика и политика — близкие сферы или далёкие? Возможны ли в сегодняшней культурной ситуации корреляции в ту или иную сторону между художественной состоятельностью — и определённой политической и гражданской позицией? Связано ли как-либо то, чем Вы заняты в поэзии, с Вашими политическими, в самом широком смысле этого слова, взглядами?

Могут ли два столь близких по звучанию слова определять совершенно далекие сферы?
- Ах, что такое далеко? - ответила треска. - Где далеко от Англии, там Франция близка. За много миль от берегов есть берега опять. Не робей, моя улитка, и пойдем со мной плясать.
Три буквы определяют расстояние между берегами поэтики и политики. Неизменяемое междометие э можно и удвоить, и утроить: э-э … э-э-э… умножение не приведет к трансформации, но в любом случае э выразит заминку в речи, столь необходимую перед метаморфозой, потребной всякой поэтике.
Зато неизменяемое же слово ли готово стать хоть вопросительной частицей, хоть разделительным союзом. Да и в зеркале его неопределенность отразится с готовностью: ил. «Ли — ли» или «ли — или»?
Мой бог! (эли!) Что нам делать с потребностью мирового супермаркета расфасовать все в полиэтилен и разложить по полкам (или по полкáм?) поэтиков и политиков?
Почему бы не назвать поэтиками тех, кто создает свою поэтику, как дышат, а политиками тех, для кого закон что дышло: куда повернешь, туда и вышло? Их-то что объединяет? Поэтики повинуются неписанным законам, для политиков закон не писан. Что еще общего? М.б., оптика? Пожалуй. И в том, и в другом случае речь идет о слепом пятне. Только политик создает это слепое пятно, а поэтик – добровольно – себя к слепому пятну сводит, чтобы оттуда, из центра невидения говорить об опыте преодоления слепоты. Поэзия – возможность преодоления, стихи – свидетельство преодоления. Политика – создание предмета преодоления. Разговор о политизации поэзии и поэтизации политики представляется мне принадлежащим завершившейся с ХХ веком эпохе. В современном нам мире, где политика постоянно пытается убедить нас в невозможности видеть\ сознавать, где сама вероятность зрения постоянно подвергается сомнению под бомбардировками избыточной информации, поэт – слепец-Исаак, не сознающий, кого благословляет и кого благодарит, благословляющий «не того» и благодарящий Того, кто.
И все же, правильно ли я понимаю, что заданный вопрос относится не к поэтике как к теории литературы (и поэзии как частного случая литературы), но к персональной поэтике, которая в некотором роде является персональной политикой поэта, изгоняемого за пределы платоновского полиса? Конечно, я не забываю, что в данном случае страдательность залога - лишь часть этой персональной политики, лишь залог собственного существования. Выбирая поэзию, выбираешь и изгнание.

Воздух №2-3 (2011)

Tuesday, June 21, 2011

ПАМЯТИ

Thursday, March 31, 2011

урок физической культуры

кажется это всегда об одном и том же
свободном
обидном
обоюдном
обоюдоостром
троюродном
окно дверь комната остров
несколько плохо поддающихся определению состояний
много растений
дно придонные травы
определенные погодные условия
степени освещенности
проницаемости
усталости
темные ступени
углы лестницы страницы
уличное движение выживший из ума городской транспорт
бесконечные сборы в дорогу
лестничные пролеты
осветительные приборы
матовые шары фонари гирлянды
коса прямой пробор косы
иногда яблоко иногда молоко вода воздух
облако шаги тени
горло миндалины гланды
дождь собаки вороны
слова гроза ливень
деревья деревья дерево
воробьи
из времен года зима осень лето
из времен суток преимущественно ночь вечер день утро
руки


и снова сад палисадник парки
кладбища клумбы грядки рабатки
проходные дворы подъезды арки
дворы колодцы во дворах колодцы
запахи чистой писчей бумаги в столе
старых книг сырости плесени бензина хлорки
цветущего лавра хлеба сдобы
всего цветущего гари огарков
нефтяные разводы в лужах
соль под ногами
на морозе горбушка городской булки
и все переулки и закоулки
и отзвук шагов в подворотне
и снежный скрип под ногами
и скрип полозьев
заколки невидимки круглые черные резинки
стертые карандашные резинки
кажется я могла бы продолжать бесконечно
кажется это всегда об одном и том же
руки пальцы ногти
под ногтями траур
ладони запястья
крокодильи пасти алоэ
динозавр коланхоэ
алое знамя в красном уголке
сухое потрескивание ламп
глухое свечение побелки
плохое поведение на уроке труда
заклинившая шпонка
посоленный яблочный компот
подгоревшие сканцы
шепот по рядам
традесканции в кашпо
широкий подоконник
тихое время года диктант

Sunday, March 27, 2011

объяснительная записка

объяснения это живность мелкая подвижная и наче
ртанная
пишешь буквы и объясняешь
вроде ничего не меняешь
только нияешь
фижмы это
пассатижи это
книжные слова это
ниять это
буквы на языке
буквы под языком
перекатываются
и это отступает
на шаг
другой
третий
бледнеет
сияет
и в ниянии исчезает

объясни мне это чувство вины откуда
я научилась ему волевым усилием
осознала в этой четырехбуквенной комнате
я заперта надолго в темноте воинственной
воинствующей это чувство войны причуда
трех измерений глубины глубины безвременья
помните оно спускается сверху как панбархатная революция
и накрывает с головой
помните там в коридоре была улица а в школе был меловой карьер
на вешалке куцее пальтецо в столовой столы и сутулья
запанибрата с учительницей живописания
утрата лица пугает только юнца
говорит и показывает диапроектор
учебные диапозитивы по предмету 'изобразительное искусство'

Saturday, March 26, 2011

послеуроков

когда оно настанет
когда оно наступит
на ногу
и отдавит
любимые мозоли
освободится время
освободится пространство
ты ты и ты
распылятся
призрачным аэрозолем
по горам иудейским
тебя и тебя не станет
и тебе легко будет деться
из тех мест где стынет стонет
чье-то чужое детство
по-на подзольном слое
алые и золотые
вспыхнут шутихи алоэ
тихо вытянут тыи
два я одичавших от грома
петард и громады неба
надейся на это надейся
найдется снадобье злое
от всякой нуды и напасти
здесь где столетники хором
скалят зеленые пасти
к ним послеуроков тянет подслеповатую руку
в руке прозрачные сласти
и невзрачный гостинец: грифель, точилка, ластик

Thursday, March 24, 2011

медпункт

глядя на просвет
различаешь цветущие культи просвещения
мазок
посев
микрофлора
тусклый полусквозистый фарфор без поливы
окна беленые до половины
освобождение
от физической культуры

урок музыкальной литературы

спой мне песню, как синица
спой мне, иволга, песню
пой, ласточка, пой
тихо
пустынную песню
жизни моей
за морем
дай

Wednesday, March 23, 2011

урок музыкальной литературы

стекла только кажутся сквозными
даже если пройдешь насквозь
ничего не увидишь

свет сыграл с тобой скверную шутку
предложил опереться
протянул руку
пригласил в оперетку

все направили на вас монокли
от тысячи разнонаправленных дыханий
они запотели и намокли
все вас лорнировали
будто бы вы были пустое место
вы были пустое место
святое тилитесто
вас просквозило
стекла только кажутся сквозными

Saturday, March 19, 2011

урок чистописания

в первый раз человек говорит свое имя.
во второй раз человек говорит свое имя.
в третий раз человек становится ими.

урок правописания

черные окна
черный фартук
чернила
ничто не черно
как должно
черничные окна с сизой поволокой
чернильные пятна с рыжим отливом
синие только синие чернила
непреложно

урок чистописания

Черный фартук
черный фартук
черный фартук
черный фартук
черный фартук
черный фартук
красный галстук
красный галстук
красный галстук
красный галстук
красный галстук
красный галстук

урок чистописания

когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
прозвенит звонок
когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
вызовут к доске
когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
вызовут мать
когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
поставят в угол
когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
поставят пять
когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
выгонят из класса

Friday, March 18, 2011

Опрос "Воздуха": Смерть автора

ИЛИ АВТОРСКАЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ

Идея «смерти автора», подвергшаяся широкому обсуждению в философии искусства и разносторонней художественной рефлексии в практике концептуализма, функционирует в сегодняшнем российском культурном пространстве скорее как жупел, чем как содержательная проблема, заслуживающая размышлений, – а императив творческой индивидуальности, «лица необщего выраженья» почти никем не оспаривается, хотя, разумеется, не всеми авторами или литературными институциями выдерживается. Является ли для Вас в Вашем творчестве удержание творческой индивидуальности (в каждом отдельном тексте или в целом) высокозначимым требованием к себе? В чем она, Ваша индивидуальность?

Пожалуй, положение этой идеи таково нынче не только в российском культурном пространстве, но и в мировом. Перефразируя старую шутку, можно сказать: «Автор умер. Барт. Барт умер. Автор». А можно и не говорить, наверняка, это уже кто-нибудь сказал, пусть Яндекс и не знает об этом, и предлагает поискать «Автор умер. Брат».
Если же лишить Автора заглавной А (подставляй хоть Агнию Барто, хоть Берту Доризо), то высказывание «автор умер, а я ещё нет», становится ещё менее осмысленным. Авторское я, недробимое и неповторимое, теперь, как и прежде, равняется человеческой индивидуальности (от лат. individuum – неделимый), тому атому (от греч. atomos – неделимый), что и является носителем личностных свойств. Шансов отказаться от него у нас не больше, чем возможности изменить собственные отпечатки пальцев, и оно ни в коей мере не сводимо к тому, что принято именовать «творческой индивидуальностью». Сия же последняя, как правило, состоит из совокупности легко расчленяемых и опознаваемых технических приёмов и тем. И хотя сам пишущий не всегда способен вспомнить, когда и где он их позаимствовал, зато с лёгкостью опознаёт, как свои, когда новое поколение авторов их экспроприирует.
Стоит ли держаться за такую «индивидуальность», стоит ли её удерживать? Да от неё следует бежать, как от угрозы быть закатанным в бетон! Производить товар с фирменным знаком – задача копирайтера, не поэта.
Обратившись к традиционному жанру рассуждений «о предназначении поэта и поэзии», я бы сравнила функцию поэта с действием фильтра для воды, поэт - всего-навсего и превыше всего - довольно сложно действующая система по очистке грунтовых (а иной раз и сточных) вод языка, он раз за разом фильтрует базар каждое слово, снова и снова вводя его в употребление; для него прямое самоубийство - замусоривать собственную перцепцию шлаками старых находок и отработанными схемами.
Так же, как все прочие человеческие существа, поэт постоянно стоит перед выбором – убить себя или умереть. То же, что достанется читателям после любого избранного конца – и будет его индивидуальностью.
Но поэт может сделать свой выбор дважды – как поэт и как человек. И если теологические импликации самоубийства я предпочитаю не обсуждать, то поэтические последствия насильственного «удержания своей творческой индивидуальности» не вызывают у меня сомнений.

"Воздух" № 2 (2008)

урок правописания

ребята, ребята, черница поспела
ребята, ребята, цевница умолкла
ребята, ребята, царица уснула
ребята, ребята, айда, перемена

урок чистописания

достижение совершенного молока
в треугольных пакетах
возможно

достижение совершенного молока
в треугольных пакетах
невозможно

в срезанном уголке
сливки

урок чистописания

засыпаю под звуки дождя и просыпаюсь
просыпаю звуки дождя мимо подушки
просыпаю звуки дождя мимо чашки
рассыпаю звуки дождя на пол
подтираю звуки дождя на половицах
половинкой бритвы подрезаю буквы
З, В, У и К в тетради
в косую линейку
заплетаю косу
ухожу в школу

Thursday, March 17, 2011

урок чистописания

я не хочу называть фамилий
но пусть тебе станет стыдно
пусть тебе будет стыдно
ты ты и ты
постыдитесь

ты ты и ты стоят стыдятся
стыдиться-то в общем-то не стыдно
стою себе тихо так за партой
тоска
доска
физическая карта

урок правописания

когда погода чувствует себя правой
ученица чувствует себя левой
черница чувствует себя левой
чернильница чувствует себя левой
учительница чувствует себя левой

тогда погода чувствует себя правой
ученица чувствует себя левой
чернильница чувствует себя левой
черница чувствует себя левой
учительница чувствует себя левой

никогда погода не чувствует себя левой
ученица не чувствует себя правой
чернильница не чувствует себя правой
черница не чувствует себя правой
учительница не чувствует себя правой

всегда погода чувствует себя правой
учительница чувствует себя левой
ученица чувствует себя левой
черница чувствует себя левой
чернильница чувствует себя левой

но ты никогда себя не чувствуешь
учительницей
черницей
погодой
чернильницей
ученицей
правой
ты не чувствуешь себя
помни

урок чистописания

в первый раз человек говорит свое имя.
во второй раз человек говорит свое имя.
в пятый раз человек говорит свое имя.
в сотый раз человек говорит свое имя.
и в стопятый раз человек говорит свое имя.
а потом забывает свое имя.
в первый раз человек говорит чужое имя.
во второй раз человек говорит чужое имя.
в пятый раз человек говорит чужое имя.
в сотый раз человек говорит чужое имя.
и в стопятый раз человек говорит чужое имя.
в стодесятый раз человек говорит свое чужое имя.
в стоодиннадцатый раз человек говорит чужое свое имя
и надолго надолго умолкает.

Sunday, February 27, 2011

Опрос "Воздуха": О поэтической традиции

Отношения современной поэзии с более ранней традицией – болезненная точка в критическом и читательском сознании: и отрыв от нее, и чрезмерная близость к ней прочитываются как обман ожиданий. Что для Вас поэтическая традиция – нечто цельное, мозаика фрагментов, расходящиеся и конкурирующие линии? Как Вы себя с ней соотносите – в большей степени через притяжение или через отталкивание? Если экстраполировать в будущее – в какую традицию, настраивающую на какое отношение к себе, может отстояться современный этап русской поэзии?

Чтоб не впасть в противоречие, оперируя столь амбивалентным понятием, я прежде всего заглянула в толковый словарь:
1. Традициями называют исторически сложившиеся ценности.
2. Традициями называют устойчивые ориентиры в деятельности, нормы в поведении или общении.
3. Если что-либо происходит, делается по (доброй) традиции, то это означает, что какое-либо действие является обычным, привычным для многих поколений людей, не вызывает у кого-либо возражений, сомнений и т. п.
4. Если что-либо имеет давние традиции, то это означает, что это явление не является чем-то новым, существует давно и т. п.
5. Если что-либо делается в силу (укоренившейся) традиции, то это означает, что какое-то явление, способ совершения какой-либо деятельности очень устойчивы, не поддаются изменениям, новшествам и т. п.
6. Традицией называют сложившиеся за длительное время правила в поведении, в общении.
7. Если что-либо вошло в традицию, стало традицией, то это означает, что какая-то деятельность стала привычной, обычной.
8. Традицией называют повторяемую кем-либо норму создания или исполнения чего-либо, образец для подражания в искусстве, литературе и т. п.
9. Если что-либо проводится, делается в лучших традициях чего-либо, то это означает, что какое-то мероприятие проводится, какая-то деятельность производится кем-либо образцовым, наилучшим способом, в соответствии с накопленным предыдущими поколениями опытом и т. п.
10. Традицией называют устойчивое направление в какой-либо области знаний, творческой деятельности и т. п.

(Д. В. Дмитриев. Толковый словарь русского языка, 2003.)
Уже из простого перечисления видно, что слово это в большинстве своих значений к поэзии не то что не может, но не должно иметь никакого касательства.
Крайне редко я бываю столь безапелляционна в своих утверждениях, но сказанное ниже – мое credo:
ничему, что является обычным, привычным для многих поколений людей и не вызывает у кого-либо возражений, сомнений и т. п., ничему, что устойчиво, не поддается изменениям, новшествам и т. п., ничему, что повинуется правилам, что не является чем-то новым, что повторяется кем-либо как норма создания или исполнения чего-либо, как образец для подражания в искусстве, литературе и т. п., в поэзии не место.
Пугает, когда творчество классика провозглашается единственно возможным каноном, страшнее, когда творчество живого поэта начинает определять чьи-то традиции, хотя тут есть еще время переменить имя, фамилию, адрес, язык, пуститься в бега, во все тяжкие, в пляс (как Давид перед ковчегом) и заново искать свои слова. Но совсем страшно, когда поэт становится собственной традицией, превращая даже прежние свои стихи – ретроактивно – в поэтическую продукцию, на которой стоит его trademark.
Все это идеально иллюстрируют словарные примеры (к пунктам 4 и 5):
Двойная система бухгалтерского учёта имеет давние традиции.
В армии неохотно отказываются от штыков в силу традиции.

Но остается первое определение: традиция как «исторически сложившиеся ценности».
Я далека от того, чтобы принимать исторические ценности в штыки. Правда, против эпитета «сложившиеся» у меня есть возражения.
Сомнительно, что кого-то порадовал бы калейдоскоп, если бы перетекание цветных осколков остановилось навсегда – пусть и на самом удачном их сочетании. Да и кто возьмется определить, какое из «сложившихся» сочетаний – самое удачное?
Поэтическая традиция строится из бесконечного числа индивидуальных авторских традиций и отнюдь не является чем-то статичным и закостенелым. Для меня она изменяется не только с каждым новым узнанным поэтическим голосом, но и с каждым новым прочтением классики и с каждым написанным мной стихотворением.
Калейдоскоп – вот наиболее точная метафора поэтической традиции и наиболее подходящий инструмент для оттачивания поэтической оптики. Хотя бы потому, что глаз смотрящего – как раз тот осколок, который еще остается вне сложившегося узора. Именно с этим связано и единственное ограничение возможностей такого зрения – оно может быть обращено только в прошедшее и определять настоящее, но не будущее наблюдателя.
Отказавшись от направленной в прошлое подзорной трубки, поэзия терпит крушение и поэты идут ко дну на своих самодельных плотах. То же самое происходит и тогда, когда подвижные узоры принимают за навигационную карту.

№18 (4, 2010)

Wednesday, February 09, 2011

УРОК ТОЧКАМ IV

ВНЕКЛАССНОЕ ЧТЕНИЕ

то, что недочитано под партой
никогда не дочитать на перемене
голубая стрела
выпущена в воздух
бесцельно
так и вы, дети, - не говорит учительница вера
георгиевна, -

никогда не вернетесь
так по крайности отвернитесь
от

---
читать: стендаль «о любви»
под книгой отто юльевича шмидта
лучше прикрытия не придумать
с тех пор не расстается
с «царством растений и минералов»

читать: «дорога уходит в даль»
«дорога уходит в даль»
«дорога уходит в даль»
пока не запомнишь:
«дорога уходит в даль»

[даль: хмарево
даль: охмуряющая
стройка заслонившая горизонт
сойка обронившая перо
на полупрозрачный зонтик неба
будущее настоящее]

читать: книги для девочек:
«повесть о рыжей девочке»
«девочки, книга для вас!»
«путешествия скотта»
«шлиман» жзл

«слово о словах»
успенского (льва)
скотта (вальтера)
и про «нефритовый жезл»

«мальчик мотл»
«тевье-молочник»
и по слогам
слово «шлимазл»

как
чи
тать

5-8\02\20011

I Урок точкам (начало)
II Повторение - мать учения
III Прогул урока по неуважительной причине

Monday, February 07, 2011

УРОК ТОЧКАМ III

ПРОГУЛ УРОКА ПО НЕУВАЖИТЕЛЬНОЙ ПРИЧИНЕ

зеленые воздухи льнут к углам и углятам.
льняные - глобус облекают
и реки обрекают речь.
лекалом облака заклятым
так заклинают: клином клин
и леденец петуший клянчат.
заклинило: и клен, и кочет
и душ свежеванные туши
все пятипалые.
беречь
мы этот красный не умеем
и потому оброчим алый
и конопатим щели рыжим
убитой дедушкой лопаты.
той дедушки всегда навалом.
и даже если даже выжил
как зайчик выбегая серый
из окон коконов и комнат
охотников всегда найдется
клопа размазывать по стенке.

вот только воздухи прильнули
лед лен холодным полотенцем
на медный глоб и толоконный
и все оттенки стали белым.

---
куда бы мне прилечь
спрашивает свет
куда бы голову склонить
больную
а цвет ему в ответ
протягивает красную нить
разветвленную как системы
венечных артерий
подвенечных обетов
височных вен
уходящих в темень

---
отсутствующий Ф
не наблюдался и замечен не был
но все же состоял
и состоялся
как систола
Ф, где же ты? –
желает знать ловец

---
отсутствующий игрек
игрец на дуде и сеятель прогресса
англофил и засахаренная фиалка
одной левой извлекает
мораль
другой левой сбывает ее в сераль
желтые воздухи клеятся к третьей
лиловые воздухи жмутся в заклетье
синие обхватывают запястье
все уже в сборе
амнон-и-фамарь
иван-да-марья
мать-и-мачеха
совет-да-любовь

30\01\2011, 5\02\20011

I Урок точкам (начало)
II Повторение - мать учения