урок физической культуры

кажется это всегда об одном и том же
свободном
обидном
обоюдном
обоюдоостром
троюродном
окно дверь комната остров
несколько плохо поддающихся определению состояний
много растений
дно придонные травы
определенные погодные условия
степени освещенности
проницаемости
усталости
темные ступени
углы лестницы страницы
уличное движение выживший из ума городской транспорт
бесконечные сборы в дорогу
лестничные пролеты
осветительные приборы
матовые шары фонари гирлянды
коса прямой пробор косы
иногда яблоко иногда молоко вода воздух
облако шаги тени
горло миндалины гланды
дождь собаки вороны
слова гроза ливень
деревья деревья дерево
воробьи
из времен года зима осень лето
из времен суток преимущественно ночь вечер день утро
руки


и снова сад палисадник парки
кладбища клумбы грядки рабатки
проходные дворы подъезды арки
дворы колодцы во дворах колодцы
запахи чистой писчей бумаги в столе
старых книг сырости плесени бензина хлорки
цветущего лавра хлеба сдобы
всего цветущего гари огарков
нефтяные разводы в лужах
соль под ногами
на морозе горбушка городской булки
и все переулки и закоулки
и отзвук шагов в подворотне
и снежный скрип под ногами
и скрип полозьев
заколки невидимки круглые черные резинки
стертые карандашные резинки
кажется я могла бы продолжать бесконечно
кажется это всегда об одном и том же
руки пальцы ногти
под ногтями траур
ладони запястья
крокодильи пасти алоэ
динозавр коланхоэ
алое знамя в красном уголке
сухое потрескивание ламп
глухое свечение побелки
плохое поведение на уроке труда
заклинившая шпонка
посоленный яблочный компот
подгоревшие сканцы
шепот по рядам
традесканции в кашпо
широкий подоконник
тихое время года диктант

объяснительная записка

объяснения это живность мелкая подвижная и наче
ртанная
пишешь буквы и объясняешь
вроде ничего не меняешь
только нияешь
фижмы это
пассатижи это
книжные слова это
ниять это
буквы на языке
буквы под языком
перекатываются
и это отступает
на шаг
другой
третий
бледнеет
сияет
и в ниянии исчезает

объясни мне это чувство вины откуда
я научилась ему волевым усилием
осознала в этой четырехбуквенной комнате
я заперта надолго в темноте воинственной
воинствующей это чувство войны причуда
трех измерений глубины глубины безвременья
помните оно спускается сверху как панбархатная революция
и накрывает с головой
помните там в коридоре была улица а в школе был меловой карьер
на вешалке куцее пальтецо в столовой столы и сутулья
запанибрата с учительницей живописания
утрата лица пугает только юнца
говорит и показывает диапроектор
учебные диапозитивы по предмету 'изобразительное искусство'

послеуроков

когда оно настанет
когда оно наступит
на ногу
и отдавит
любимые мозоли
освободится время
освободится пространство
ты ты и ты
распылятся
призрачным аэрозолем
по горам иудейским
тебя и тебя не станет
и тебе легко будет деться
из тех мест где стынет стонет
чье-то чужое детство
по-на подзольном слое
алые и золотые
вспыхнут шутихи алоэ
тихо вытянут тыи
два я одичавших от грома
петард и громады неба
надейся на это надейся
найдется снадобье злое
от всякой нуды и напасти
здесь где столетники хором
скалят зеленые пасти
к ним послеуроков тянет подслеповатую руку
в руке прозрачные сласти
и невзрачный гостинец: грифель, точилка, ластик

медпункт

глядя на просвет
различаешь цветущие культи просвещения
мазок
посев
микрофлора
тусклый полусквозистый фарфор без поливы
окна беленые до половины
освобождение
от физической культуры

урок музыкальной литературы

спой мне песню, как синица
спой мне, иволга, песню
пой, ласточка, пой
тихо
пустынную песню
жизни моей
за морем
дай

урок музыкальной литературы

стекла только кажутся сквозными
даже если пройдешь насквозь
ничего не увидишь

свет сыграл с тобой скверную шутку
предложил опереться
протянул руку
пригласил в оперетку

все направили на вас монокли
от тысячи разнонаправленных дыханий
они запотели и намокли
все вас лорнировали
будто бы вы были пустое место
вы были пустое место
святое тилитесто
вас просквозило
стекла только кажутся сквозными

урок чистописания

в первый раз человек говорит свое имя.
во второй раз человек говорит свое имя.
в третий раз человек становится ими.

урок правописания

черные окна
черный фартук
чернила
ничто не черно
как должно
черничные окна с сизой поволокой
чернильные пятна с рыжим отливом
синие только синие чернила
непреложно

урок чистописания

Черный фартук
черный фартук
черный фартук
черный фартук
черный фартук
черный фартук
красный галстук
красный галстук
красный галстук
красный галстук
красный галстук
красный галстук

урок чистописания

когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
прозвенит звонок
когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
вызовут к доске
когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
вызовут мать
когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
поставят в угол
когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
поставят пять
когда ты, наконец, вспомнишь, что пришла в комнату для
выгонят из класса

Опрос "Воздуха": Смерть автора

ИЛИ АВТОРСКАЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ

Идея «смерти автора», подвергшаяся широкому обсуждению в философии искусства и разносторонней художественной рефлексии в практике концептуализма, функционирует в сегодняшнем российском культурном пространстве скорее как жупел, чем как содержательная проблема, заслуживающая размышлений, – а императив творческой индивидуальности, «лица необщего выраженья» почти никем не оспаривается, хотя, разумеется, не всеми авторами или литературными институциями выдерживается. Является ли для Вас в Вашем творчестве удержание творческой индивидуальности (в каждом отдельном тексте или в целом) высокозначимым требованием к себе? В чем она, Ваша индивидуальность?

Пожалуй, положение этой идеи таково нынче не только в российском культурном пространстве, но и в мировом. Перефразируя старую шутку, можно сказать: «Автор умер. Барт. Барт умер. Автор». А можно и не говорить, наверняка, это уже кто-нибудь сказал, пусть Яндекс и не знает об этом, и предлагает поискать «Автор умер. Брат».
Если же лишить Автора заглавной А (подставляй хоть Агнию Барто, хоть Берту Доризо), то высказывание «автор умер, а я ещё нет», становится ещё менее осмысленным. Авторское я, недробимое и неповторимое, теперь, как и прежде, равняется человеческой индивидуальности (от лат. individuum – неделимый), тому атому (от греч. atomos – неделимый), что и является носителем личностных свойств. Шансов отказаться от него у нас не больше, чем возможности изменить собственные отпечатки пальцев, и оно ни в коей мере не сводимо к тому, что принято именовать «творческой индивидуальностью». Сия же последняя, как правило, состоит из совокупности легко расчленяемых и опознаваемых технических приёмов и тем. И хотя сам пишущий не всегда способен вспомнить, когда и где он их позаимствовал, зато с лёгкостью опознаёт, как свои, когда новое поколение авторов их экспроприирует.
Стоит ли держаться за такую «индивидуальность», стоит ли её удерживать? Да от неё следует бежать, как от угрозы быть закатанным в бетон! Производить товар с фирменным знаком – задача копирайтера, не поэта.
Обратившись к традиционному жанру рассуждений «о предназначении поэта и поэзии», я бы сравнила функцию поэта с действием фильтра для воды, поэт - всего-навсего и превыше всего - довольно сложно действующая система по очистке грунтовых (а иной раз и сточных) вод языка, он раз за разом фильтрует базар каждое слово, снова и снова вводя его в употребление; для него прямое самоубийство - замусоривать собственную перцепцию шлаками старых находок и отработанными схемами.
Так же, как все прочие человеческие существа, поэт постоянно стоит перед выбором – убить себя или умереть. То же, что достанется читателям после любого избранного конца – и будет его индивидуальностью.
Но поэт может сделать свой выбор дважды – как поэт и как человек. И если теологические импликации самоубийства я предпочитаю не обсуждать, то поэтические последствия насильственного «удержания своей творческой индивидуальности» не вызывают у меня сомнений.

"Воздух" № 2 (2008)

урок правописания

ребята, ребята, черница поспела
ребята, ребята, цевница умолкла
ребята, ребята, царица уснула
ребята, ребята, айда, перемена

урок чистописания

достижение совершенного молока
в треугольных пакетах
возможно

достижение совершенного молока
в треугольных пакетах
невозможно

в срезанном уголке
сливки

урок чистописания

засыпаю под звуки дождя и просыпаюсь
просыпаю звуки дождя мимо подушки
просыпаю звуки дождя мимо чашки
рассыпаю звуки дождя на пол
подтираю звуки дождя на половицах
половинкой бритвы подрезаю буквы
З, В, У и К в тетради
в косую линейку
заплетаю косу
ухожу в школу

урок чистописания

я не хочу называть фамилий
но пусть тебе станет стыдно
пусть тебе будет стыдно
ты ты и ты
постыдитесь

ты ты и ты стоят стыдятся
стыдиться-то в общем-то не стыдно
стою себе тихо так за партой
тоска
доска
физическая карта

урок правописания

когда погода чувствует себя правой
ученица чувствует себя левой
черница чувствует себя левой
чернильница чувствует себя левой
учительница чувствует себя левой

тогда погода чувствует себя правой
ученица чувствует себя левой
чернильница чувствует себя левой
черница чувствует себя левой
учительница чувствует себя левой

никогда погода не чувствует себя левой
ученица не чувствует себя правой
чернильница не чувствует себя правой
черница не чувствует себя правой
учительница не чувствует себя правой

всегда погода чувствует себя правой
учительница чувствует себя левой
ученица чувствует себя левой
черница чувствует себя левой
чернильница чувствует себя левой

но ты никогда себя не чувствуешь
учительницей
черницей
погодой
чернильницей
ученицей
правой
ты не чувствуешь себя
помни

урок чистописания

в первый раз человек говорит свое имя.
во второй раз человек говорит свое имя.
в пятый раз человек говорит свое имя.
в сотый раз человек говорит свое имя.
и в стопятый раз человек говорит свое имя.
а потом забывает свое имя.
в первый раз человек говорит чужое имя.
во второй раз человек говорит чужое имя.
в пятый раз человек говорит чужое имя.
в сотый раз человек говорит чужое имя.
и в стопятый раз человек говорит чужое имя.
в стодесятый раз человек говорит свое чужое имя.
в стоодиннадцатый раз человек говорит чужое свое имя
и надолго надолго умолкает.