Опрос "Воздуха": О ПОЭТИЧЕСКОЙ ТЕМЕ

«О чём эти стихи?» — вопрос, который в одних случаях ставит в тупик, в других влечёт за собой лёгкий ответ и неизбежное добавление: «Но разве в этом дело?» И, однако, значит ли это, что подход к поэзии со стороны тематики должен быть целиком оставлен профанному восприятию?

1. Есть ли у Вас как у поэта главная тема или главные темы — то (глобальное или очень конкретное, судьба мироздания или маленькие собачки), о чём Вам важнее всего или интереснее всего говорить? (Мы понимаем, что это совсем не то же самое, что главная проблема: то, что Вам важнее всего сказать.)

Подозреваю, что мало кто ждет от меня утвердительного ответа на этот вопрос, и, тем не менее, он будет именно таким. Оговорюсь только, что, помимо полюсов «темы» и «ремы», того, что предложено к рассмотрению и обсуждению, и того нового, что может быть сказано в итоге, я различаю еще два и для себя, не слишком точно, определяю их, как заданную тему (независимо от того, кто ее задает, общество, эпоха, меценат или сам пишущий) и… нет, не вольную-подневольную школьных сочинений, а сквозную, ту, что ближе всего к музыкальному лейтмотиву, узнать которую удается даже не по окончании письма или прочтения отдельного стихотворения, а по завершении ее развития. Такая тема, скорее всего, оказывается не единственной, и ею, по счастью, не определить и не исчерпать написанного, и, тем не менее – и темней менее – она внезапно обнаруживается то ребрами скелета, то белым пунктиром наметки. Когда мы имеем дело с живым, мы не ожидаем, что костяк будет нам явлен. Скорее, наоборот. Плоти стихов надлежит покрывать эти «кости сухие», ткань стихов должна скрывать надежные швы, наметку же следует выдернуть, хотя бы она и была сделана «на живую нитку». Так что этот момент прозрения темы не может не быть пугающим, как всякое memento mori. Если тема становится заметна читателю, у него возникает иллюзия, что он исчерпал прочитанное, если же она становится видна самому поэту, то не пора ли ему…

Со мной это случилось буквально на днях, когда вспомнив названия шести своих книжек, я обнаружила, что в них происходит постоянная пульсация определения границ, центробежное движение сменяется центростремительным, центростремительное – центробежным («Из» – «Сборник» – «Осажденный Ярусарим» – «Часть це» – «Хождение за назначенную черту» – «Точки схода, точка исчезновения»). Так что понятно, почему тут возникло многоточие: я еще не решила, что именно мне пора. То ли сменить пластинку, то ли заткнуться на подольше, то ли утешаться тем, что тема эта не единственна, и, если хорошенько задуматься, то на полифонию наберется. Впрочем, и первое, и второе не вполне в моей власти, так что выбор тут невелик.

2. Случается ли так, что у других поэтов, теперешних или прежних, именно тема (при условии, естественно, должного качества воплощения) Вас в первую очередь привлекает или, наоборот, отталкивает?

Из того, что я уже сказала, казалось бы, должно следовать, что такого со мной произойти не может, поскольку стихи, написанные на тему, поддающуюся определению еще до прочтения, не могут быть мне интересны. Говоря попросту, я не считаю их стихами. И все же нет правил без исключения (кроме этого). Когда-то, знакомясь с поэзией на иврите, я увлеклась составлением небольших тематических коллекций, куда входили отнюдь не только те стихи, которые я считала стихами, но и те, которые казались мне образчиками графомании. Например, была подборка, посвященная зеленому цвету, стихотворения в жанре «почтовой открытки», собрание стихотворений на гастрономические темы, мини-антология «ножиложкивилки» и прочее в том же духе. Я и сейчас иногда спрашиваю себя, зачем я это делала. Отвечаю по-разному. Но главная причина, как мне представляется post factum, была в том, что в таком горизонтальном разрезе в стихосложении нового места и языка обнаруживалось неожиданное поэтическое содержимое, не соответствовавшее определенной теме, и как раз ради этого-то все и затевалось.

3. Видите ли Вы в современной русской поэзии тематические лакуны (то, о чём не пишут, а надо бы) или, напротив, «избитые темы», от которых хотелось бы отдохнуть?

Вижу избыток заданных, навязанных тем, огромное количество политических памфлетов и психологических этюдов, что, наверняка, такая же находка для «Чтеца-декламатора» в 2014, какой была и в 1914. Но, поймите меня правильно, я ни в коем случае не призываю к сокращению этого количества, оно прекрасно дистиллирует воду в тех бочках Данаид, которые безостановочно наполняются из Кастальского ключа и источника Иппокрены.