Несколько слов о Лиде Юсуповой

У нас с ней два общих любимых города. Оба мы зовем по-разному. Один для меня навсегда остался Ленинградом, а для нее уже позже стал Петербургом, другой я назвала Ярусаримом, а она – четыре года спустя – Ирасалимлем. И в каждом из них мы не встретились. Мы даже проводили дни и ночи в одном и том же доме на улице Пророков, она – в Double Space Studio, я – в Trouble Space Studio, но за всем этим стояло одно мелкое и смешное несоответствие – времени. Совладать с несовпадением пространства оказалось гораздо проще. Интернет, LiveJournal и Facebook позволили почти не замечать ее метания с континента на континент и мою поглощенность «центром мира». И если во множестве наших несовпавших совпадений мне мерещится стилистика совсем другого автора*, то в легкости, с какой совпали все несовпадения я угадываю поэтику событийности, близкую Лиде и ее героям. Она (и они) с восхищением следят за той решительностью, с какой жизнь разрубает гордиевы узлы судеб, и, следуя ее (жизни) законам, Лида и сама внезапно бросается мелко крошить слова и фразы, а потом наблюдает за порубленным – срастется ли оно, подобно Ламбтонскому червю, или не срастется. Но если кто-то вообразит за этим процессом холодного наблюдателя, тот непременно ошибется. Жалость и милость просвечивают в письме Лиды Ю., равно освещая не только и cops, и robbers, но и убийц, и убиенных в ее захватывающих триллерах. А камень, странным образом сопровождающий ее на жизненном пути (Петрозаводск-Петербург-Сан-Педро) остается только идеальным, идеализированным образом в руке поэта, воспринимающего, по ее собственным словам, писание стихов как «ласкание камня», а пространство поэзии как «нечто абсолютно неподвижное, каменное».

Молчи, прошу, не смей меня будить.
О, в этот век преступный и постыдный
Не жить, не чувствовать – удел завидный...
Отрадно спать, отрадней камнем быть.



* И.Зандман.