אבות ישורון \ Avoth Yeshurun

АВОТ ЙЕШУРУН
СТИХОТВОРЕНЬЕ РУЧНОЙ РАБОТЫ


Моллюск влачит
свой дом-могилу,
и утроба матери –
ракушка гроба.

Подол платья –
долина члена.
Поднять платье –
ворота чрева.

Стихотворенье ручной работы –
не то стихотворенье, что говорят
люди, а то, что возносит в хаос
моя большая вилка

из «было», из «есть», из «будет».
То, что поднимается из нутра.
В конце концов, уж нет.

И то, что избегает вилки и видно
изо дня в день. Нпример,
выбросили

сгоревшую алюминиевую кастрюлю.
Дома сказали:
Не хотим ее видеть.
И впрямь, бедняга,

что стояла со мной. Что выстояла со мной кипяченье
и очищенье, огонь и воду,
булькающую на газу.

На его индифферентном глазу.
На глазу дурном и зеленом.
А чтобы кофе был горячим,
Газ, стоит забыть его погасить.

Случилось, что пошел я во двор «Адассы»
в Тель-Авиве получить результаты анализа.
Двор, полный забинтованных больных. И встретил
Двору Стави. Спросил: «Вместо поездки к морю?»
Ответила мне: «И это море».

Случилось, что Макс Брод зашел
к Францу Кафке и застал его пишущим.
Спрсил его: «Что ты пишешь, Франц?»
Ответил: «Я пока что пишу».

Случилось, что землячку из Краснистава увидел я во Нве-Шаанане
в Тель-Авиве. «Я весь вовне». – «Вернись домой и жив будешь!»- воскликнула.
И эту женщину я
ввел в стихотворенье ручной работы, потому что
это стихотворенье ручной работы не имеет конца.

Перевод с иврита: Гали-Дана Зингер